«Мы перед ними всё ещё в долгу». Редакция газеты реализует проект к 80-летию Великой Победы

Проект продолжает Владимир Сутормин. Он окончил московское Строгановское художественное училище. Работал художником, учителем ИЗО. Владимир Александрович иллюстрировал все поэтические сборники «родниковцев». Кроме того, он публицист, эссеист. Сегодня публикуем его  воспоминания о своей маме, труженице тыла Евдокии Суторминой.

Говоря о героических подвигах народа в годы войны, особенно хочется сказать о женщинах, кто в   тылу врага своим трудом помогал приближать этот праздник — День Победы.

Портреты матери

Родилась ещё до революции, в 1910 году в селе Новоямское — последним ребёнком в большой крестьянской семье. Её старшие братья были уже женатые, когда она только появилась на свет. В школу ходила неполных два года. Дальнейшее обучение для девочки посчитали излишним и попросту ненужным. Но, тем не менее, читать и писать она выучилась.

И на протяжении своей жизни писала письма родным и близким и в книжки порой заглядывала. В коллективизацию семью раскулачили — отняли имущество и скотину, братьев сослали. И с тех пор от них не было ни слуху ни духу. Отец вскоре умер, не выдержав испытаний. За что семью причислили к богатеям, мама так и не смогла понять. Ведь беднота была обыкновенная... Но жизнь продолжалась.

В середине тридцатых вышла замуж за своего односельчанина, вскорости родился сын Слава. Жизнь сельской женщины того предвоенного времени была тяжёлой. Но Евдокия не боялась трудностей, всюду успевала: и на работе, и дома. Ещё до замужества выучилась на швею и стала в этом деле хорошей мастерицей. С тех пор в доме у неё всегда стучала швейная машинка «Зингер». В то время за обновками на рынок не ходили. Шили на дому.

Покой и счастье мирной жизни нарушила война. Муж в скорости был мобилизован. И все заботы и хлопоты о сыне и престарелых родителях легли на плечи мамы. Она довольно часто впоследствии рассказывала о невзгодах военного времени. Отработав рабочую смену в швейной мастерской во Вторых Левых Ламках, бежала в своё родное село Новоямское (за 25 километров) проведать сына и родителей. Откуда только силы брались? Пулей летала туда и обратно.

Муж до Берлина не дошёл. В 1944 году вернулся Александр Никитович домой, израненный и искалеченный. Но Евдокия была счастлива, что хоть живой остался. Семья долго жила неустроенно, переезжала по месту работы мужа. Вскоре после войны родился я, и в 1957-ом Сутормины перебрались в Сосновку, где и прожили добрых полвека. Построили свой дом, обустроились.

И опять во всех делах успевала хозяйка. Вырастила и выучила сыновей. Оба стали художниками. Когда разговор заходил, от кого художественные способности у детей, то, без сомнения, говорили — от матери. Швея по специальности, она обладала тонким художественным вкусом и могла красиво подобрать свой гардероб, несмотря на скудный «кошелёк». К её советам в этом плане прислушивались и родственники, и соседи. Но маме  в то время было не до развития своего художественного вкуса.

Последние годы до пенсии работала в райкоме партии сторожем, нареканий по службе не имела. Первый секретарь райкома Николай Петрович Коротков нередко шутил: «Это мой ночной заместитель».

Незаметно подкралась старость. Но отдыхать баба Дуня не любила и не умела. На её руках всегда было небольшое подворье, огород, забота о внучатах. Годы шли в постоянных хлопотах и делах. Умер муж, инвалид войны.   

Круг её забот заметно сузился. Последние годы из дома уже не выходила, но по-прежнему сохраняла здравый ум и твёрдую память. Рассказывала с большими подробностями своим внукам и правнукам различные истории из своей долгой жизни. Хорошо хранила её память перипетии судеб родственников и односельчан. Помнила песни и частушки своей молодости и нередко напевала их в домашнем кругу. Тут заслушаешься, не нужно телевизор смотреть. Помнила все проблемы соседей, которые изредка заглядывали к ней. Она непременно расспрашивала их про всё и про всех, удивляя своим долголетием и крепкой памятью.

В её комнате на стене висели старые фотографии под стеклом в чёрных рамках, как было принято в старину. Рассматривая эти пожелтевшие от времени снимки, начинаешь сознавать, какая была длинная жизнь у нашей бабы Дуни и сколько в неё вместилось. Ещё висела у неё на стене моя картина, написанная масляными красками. Называется она «Мой отец уходит на фронт». На полотне изображены моя молодая мама и мой молодой отец. С тех пор прошло много лет. Но на картине время остановилось — 1941 год.

За эту картину я в 2010 году был награждён дипломом лауреата, заняв первое место во всероссийском конкурсе художественных работ «Мы не забудем той войны...», посвящённом 65-летию Победы в Великой Отечественной войне. Картина, вернувшись из Тамбова, два года висела в читальном зале Сосновской библиотеки. Многие посетители видели и помнят её.

А ещё в комнате мамы висел её портрет моей работы. На нём она изображена уже немолодой, много пожившей и много пережившей. Рисуя конкретно маму, создавал и обобщённый образ — в платке, в телогрейке и типично русское лицо. Это те женщины, которые выдюжили и вынесли военное и послевоенное лихолетье. Ничего не требовали и не просили для себя. Привыкли отдавать и терпеть нужду, жертвуя собой. И я хорошо знаю, что не будь они такими двужильными и терпеливыми, совсем было бы плохо в нашей стране. Многое держалось на женщине в военное и послевоенное время. Гнулись они, но не ломались. Терпели и не ждали лучшей доли.

Вот и всё, что я хотел написать о своей маме, простой русской женщине, которая орденов не получала и постов не занимала. Имела в жизни только одну привилегию — трудиться от темна до темна. И очень хотела, чтобы нам всем жилось лучше на этой грешной земле.